ДВАЖДЫ НАКАЗАННЫЕ. Судьбы спецпереселенцев посёлка Белогорский
«Пришел комендант и сказал, чтобы полы быстрее стелили сами, а то дети утопнут или замерзнут», - вспоминает свои детские годы одна из жительниц поселка Уралец. Как и почему миллионы людей в России были силой выгнаны из своих домов и обречены на смерть?
Начало 1930-х годов в советской России ознаменовалось массовыми репрессиями крестьянства, известными как «раскулачивание». Целые семьи выселялись из родных деревень и сел и перевозились на новые места жительства для работы на крупных стройках, шахтах, лесозаготовках и так далее.
Деревенский мужик, у которого в хозяйстве была лошадь, корова, пара-тройка овец или коз, на дворе амбар и баня – это «кулак». Совсем необязательно, чтоб крестьянин был нелоялен к Советской власти! Очень часто случалось так, что в деревнях при помощи доносов в ОГПУ просто сводили счёты, или просто оговаривали соседа из зависти.
В рамках первого этапа раскулачивания, в 1930-1931 гг. по СССР было отправлено на спецпоселения 381026 семей общей численностью 1 803 392 человек. Почти каждый третий был направлен на Урал – сюда выселили 128233 семьи, более полумиллиона человек.
Весной 1931 первые спецпереселенцы прибыли в трудовой посёлок Белогорский у подножия горы Белая (на территории современного посёлка Уралец). Людей расселяли куда попало: в посещениях складов, в заброшенных домах, в наскоро построенных времянках.
Вспоминает Константин Мосин (1927 г.р.), который вместе с родителями был выселен в трудпосёлок Белогорский:
«Дома строились и заселялись быстро, несмотря на то, что стены были еще сырыми, пол просто набросан, часто под ним стояла вода. Дома строились все одинаковые, как две капли воды похожие друг на друга, размером 6x6 метров, рассчитанные на две семьи. Семьи были большие, 5-6 человек и больше, так что на одного жителя жилой площади приходилось не более 2-3 метров.
На родине, в деревнях, откуда прибыли переселенцы, тоже жили не в хоромах, так что на тесноту особого внимания не обращали. Было хуже другое, в 1932 - 1933 годах в стране разразился неурожай и голод. В деревнях и рабочих поселках люди умирали целыми семьями. Выселенцы к тому времени не успели еще разработать огороды и завести какую-нибудь скотину. На хлеб, муку и другие продукты были установлены строгие нормы. Хозяйки, при выпечке хлеба, в муку подмешивали молотую кору деревьев и даже мелкие опилки осины, чтобы хлеба получалось больше, но это был двойной обман себя самих. Умирало много, особенно старики и дети».
Основным занятием спецпереселенцев трудпосёлка Белогорский стало обслуживание платиновых приисков. Платиновые россыпи в окрестностях посёлка Уралец, открытые в середине XIX века – крупнейшие в мире. Быт дореволюционных уральских старателей подробно описывал Д.Н. Мамин-Сибиряк, уроженец этих мест (пос. Висим). Богатую платиной породу много лет копали вручную, выбирая самородки «на глаз». К началу 20-х годов здесь образовались грандиозные отвалы с высоким содержанием платины, большое количество драгоценного металла залегало глубже.
Многочисленные прииски, основанные еще до революции, были объединены в прииск «Красный Урал» (позднее – прииск имени Кирова). Пущены электрические и паровые драги, построены обогатительная фабрика, лесопилка, механические мастерские. Всё это требовало большого количества рабочих рук. Прииск нуждался и в квалифицированных рабочих, и бывшие крестьяне и их дети охотно получали новые профессии: слесарей, машинистов, станочников, плотников, трактористов.
В трудпосёлке появилась школа-семилетка. Для молодежи был открыт клуб. По свидетельству старожилов, в Белогорском даже работал самодеятельный театр! Несмотря на тяжелейшие бытовые условия и изматывающий труд, спецпереселенцы не падали духом. Жили, работали, воспитывали детей – казалось бы, ничего особенного? Но колючая проволока по периметру посёлка, охрана, комендатура и косые взгляды коренных жителей ежедневно напоминали, что они – «враги народа».
Очередная волна репрессий в 1937 году принесла новые беды в дома трудпосёлка. Местные органы НКВД, то ли проявляя «инициативу снизу», то ли руководствуясь повышенной бдительностью против классовых врагов, заводит в Белогорском несколько дел. Раскулаченных крестьян теперь обвиняют в «создании контрреволюционной организации, направленной против советско-партийного архива», «контрреволюционной пропаганде и подрывной работе на предприятии», «подготовке террористических актов над руководящим составом области», и так далее. Неутомимыми следователями НКВД выявлено почти 200 человек, обвиненных чуть ли не в покушении на Сталина.
Из протокола допроса Сартакова Зиновия Ивановича, 1909 года рождения, уроженца деревни Лёк Кишертского района, жителя трудпоселка Белогорский (выслан вместе с родителями в 1931 г.), работал счетоводом Кировского приискового управления:
«Я действительно являюсь участником контрреволюционной повстанческой организации, куда я был вовлечён весной 1937 года … для совершения террористического акта над руководящим составом области и для активного участия в вооруженной борьбе против Советской власти.
По заданию контрреволюционной организации я проводил систематическую контрреволюционную пропаганду, вовлекая в организацию следующих трудпоселенцев: Соколов Валентин Григорьевич, Сартаков Андрей, Сартаков Иван, Старцев Иван».
Из протокола допроса Сартакова Андрея Ивановича, 1915 года рождения, уроженца деревни Лёк Кишертского района, жителя трудпоселка Белогорский (выслан вместе с родителями в 1931 г.), работал электросварщиком прииска имени Кирова:
«Я действительно являюсь одним из участников террористической повстанческой организации, существовавшей на прииске Красный Урал и ставящей своей целью свержение Советской власти вооруженным путём. … Кроме того, работая электросварщиком в механическом цехе, мною неоднократно выводились станки из строя путём подсыпки строительного песка в трущиеся части токарных станков».
Надо понимать, что расследования по делам «врагов народа» проводились в ускоренном порядке. От ареста до вынесения приговора проходили считанные дни. Конечно, никаких следственных действий не проводилось, а решение о виновности выносил не суд, а «Тройка» - сотрудники областного управления НКВД. Ни о каком прокурорском надзоре и соблюдении законности речь вообще не шла. Приговор, чаще всего: высшая мера наказания.
Эти материалы из архива УВД Свердловской области стали доступны благодаря активной поисковой работе внучки Зиновия Ивановича Сартакова – Галины Веричевой. Более того, в годы «оттепели» дела осужденных жителей трудпосёлка Белогорский были пересмотрены. Военная прокурора УрВО, ознакомившись с обстоятельствами дела, опросив многочисленных свидетелей в 1956 году постановила:
«…проходящие по делу 197 человек были арестованы и осуждены в 1938 году необоснованно. … По постановлению Тройки УНКВД Свердловской области от 25 февраля 1938 г. расстреляны. … Постановление Тройки в отношении 197 человек отменить, а дело в отношении их прекратить».
Честное имя этих людей, дважды пострадавших от жестокости государственной машины, восстановлено. Сколько испытаний они пережили! Раскулачивание, переселение, голод, тяжелый труд, несправедливое осуждение, расстрел… А ведь им было всего лишь по 25-30 лет.
Из Книги памяти жертв политических репрессий Свердловской области:
САРТАКОВ Андрей Иванович 1915 года рождения, место рождения – РСФСР, Свердловская обл., Кишерский р-н, д. Лек, русский, проживал – Свердловская обл., Тагильский р-н, т. п. Белогорский, работал – прииск "Красный Урал", электросварщик. Арестован 8 февраля 1938 г., осужден 25 февраля 1938 г. Расстрелян 20 марта 1938 г.
САРТАКОВ Зиновий Иванович 1909 года рождения, место рождения – РСФСР, Свердловская обл., Кишертский р-н, д. Лек, русский, проживал – Свердловская обл., Тагильский р-н, п. Белогорский, работал – Кировское приисковое управление, счетовод. Арестован 7 февраля 1938 г., осужден 25 февраля 1938 г. Мера наказания – приговорен к расстрелу (умер в больнице 18 марта 1938 г.).
САРТАКОВ Иван Васильевич 1887 года рождения, место рождения – РСФСР, Свердловская обл., Кишертский р-н, д. Лек, русский, проживал – Свердловская обл., Тагильский р-н, т. п. Белогорский, работал – приисковое управление ЖДО, старший ремонтный рабочий. Арестован 8 февраля 1938 г., осужден 25 февраля 1938 г. Расстрелян 20 марта 1938 г.
Текст: Андрей Ермоленко
При подготовле использовались материалы Государственного архива административных органов (ГААОСО) Свердловской области и личные архивы семьи Галины Веричевой
Клуб путешественников
- Специальные предложения и подарки для участников клуба
- Скидки на услуги и туры
- Розыгрыши призов среди участников
Заявка на обратный звонок